Допросы под пытками, оправдано?

В октябре 2020 в Украине провели соцопрос о правах человека. Среди прочих, в нем был вопрос: «Отношение к пыткам врага во время вооруженного конфликта». 8.8% процента опрошенных согласились с тем, что пытки необходимы для получения важной информации. Давайте разбираться, помогут ли пытки выудить достоверную информацию.

В конце прошлого века психиатр Чарльз Морган изучал посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Его озадачивал вопрос — почему часть ветеранов не страдают от ПТСР, в то время как другие не могут с ним справиться. Проблема исследования заключалась в том, что он не мог анализировать военных в реальном времени, а только после получения ими травмирующего опыта.

Один полковник из Северной Каролины и предложил психиатру поработать на их военной базе Форт-Брэгг. На этой базе пехотинцев обучали сопротивляться пыткам.

Морган согласился провести исследования. Начал он с того, что брал анализы слюны и крови до и после допросов с имитацией пыток. Результаты анализов оказались интересными:

Стресс, который военнослужащие испытывали в рамках учебной программы, вызывал резкие и глубокие изменения в выработке кортизола и тестостерона, а также синтезе гормонов щитовидной железы. Амплитуда этих колебаний была столь велика… что ее вполне можно сопоставить с процессами, происходившими в организмах людей, подвергавшихся воздействию таких стрессовых факторов, как хирургическая операция или участие в настоящем, не учебном бою.

Чарльз Морган

Многие из испытуемых были спецназовцами, закаленными учениями и реальными боями. После допросов многие из них не могли сдержать слез.

Я был донельзя изумлен. И ведь не физическое воздействие служило причиной тому, поскольку никакого рукоприкладства не было и в помине. Многие из них привыкли действовать строго по уставу, а там все просто: нужно знать правила и инструкции, и тогда всегда будет ясно, как поступить. И со временем я стал понимать, что стресс у участников программы в значительной степени вызывало внутреннее ощущение неподдельной тревоги: “Как же так, я не знаю правильного ответа?!

Чарльз Морган

Следующим этапом исследования был тест комплексной фигуры Рея–Остеррица. Человек должен скопировать вот такое изображение.

А потом должен нарисовать фигуру по памяти. Взрослые обычно рисуют общий контур, а потом добавляют детали. Дети же рисуют изображение хаотично, по кусочкам. Пехотинцы до допросов справлялись с этим тестом очень хорошо.

После допроса около 80% военных рисовали фигуру по кусочкам, как дети. У них временно отключилась префронтальная кора головного мозга.

Но самым интересным было вот что. Однажды, Морган подошел к двум военным, когда они находились в неформальной обстановке. Однако те вообще не узнали психиатра, хотя накануне он присутствовал на их допросе, а 20 минут назад брал у них анализы. Это озадачило психиатра.

Морган решил провести эксперимент. Он выставил в ряд 22 пехотинца, которые подверглись допросам. Перед ними он поставил несколько офицеров, нескольких случайных людей и одного доктора, которого не было на базе последние 2 недели. Психиатр попросил указать на человека, который командовал пехотинцами последние дни. Или сказать, что этого человека здесь нет. 12 человек указали на того самого доктора, который отсутствовал на базе последние недели.

Позже Морган повторил эксперимент со 114 курсантами на следующий день после допроса. 77 из них не смогли правильно указать нужного человека.

В итоге, Чарльз Морган сделал вывод — информация, полученная под пытками, в лучшем случае будет неточно. В худшем же — ей и вовсе нельзя доверять. Тем не менее, спецслужбы, военные и террористические организации до сих пор используют пытки для получения информации.

Даже если отбросить законность и моральную составляющую пыток, информация, полученная под пытками, будет весьма сомнительна.